неужели не я,
освещенный тремя фонарями,
столько лет в темноте
по осколкам бежал пустырями,
и сиянье небес
у подъемного крана клубилось?
неужели не я? что-то здесь навсегда изменилось.

кто-то новый царит,
безымянный, прекрасный, всесильный.
над отчизной горит,
разливается свет темно-синий,
а в глазах у борзых
шелестят фонари - по цветочку,
кто-то вечно идет возле новых домов в одиночку.

значит, нету разлук.
значит, зря мы просили прощенья
у своих мертвецов.
значит, нет для зимы возвращенья.
остается одно:
по земле проходить бестревожно.
невозможно отстать. обгонять - только это возможно

поздравляю себя
с этой ранней находкой, с тобою,
поздравляю себя
с удивительно горькой судьбою,
с этой вечной рекой,
с этим небом в прекрасных осинах,
с описаньем утрат за безмолвной толпой магазинов.

слава богу, чужой.
никого я здесь не обвиняю.
ничего не узнать.
я иду, тороплюсь, обгоняю.
как легко мне теперь,
оттого, что ни с кем не расстался.
слава богу, что я на земле без отчизны остался.

не жилец этих мест,
не мертвец, а какой-то посредник,
совершенно один,
ты кричишь о себе напоследок:
никого не узнал,
обознался, забыл, обманулся,
слава богу, зима. значит, я никуда не вернулся.