"кенгуру переносит всю тяжесть тела на хвост, и тогда обе задние ноги, освободившись, одним движением сверху вниз наносят страшные раны противнику."(w)
это мертвый город. город людей с битами, не знающих о бейсболе. город стальных прутьев, проламывающих кости. детей, перемалывающих кирпичами свои сны и желания - тайные, скользкие, как тела змей, обвивающих твои руки.
город алкогольных паров, выжигающих нутро.
город непрекращающейся, всеобъемлющей и сокрушительной героиновой ломки
тебе кажется, этот город тебя проклял
врешь.
ты прокляла себя сама
в тот самый миг, когда в своем желании согреться ты вырвала чужое сердце и держала его в руках, ощущая горячую кровь, стекающую по запястьям
ты ешь их лица, ты пьешь их души и даже забываешь деликатно поморщиться.
твои глаза нежнейшего молочного цвета... изумительные глаза на прекрасном лице
о, сколько их, охотников за красотой, помнят трепет твоих ресниц, стук твоих каблучков, брезгливо перешагивающих через месиво их бывших тел...
ты вспарываешь взглядом асфальт, и вырываются, вырываются наружу жуткие твари, холодные и липкие как страх, который живет в тебе, как кошмары, выгрызающие дыры в твоем мозгу каждую ночь
ты вспарываешь взглядом людей, и они взрываются, как бумажные пакеты с водой, сброшенные с балкона
и ты брезгливо переступаешь через них, не замечая умиротворения навечно закатившихся глаз, не видя после-вечного спокойствия, играющего на разбитых губах.
я знаю твое самое большое желание...
но ты не сможешь.
если б только могла, ты сама вспорола себя своим взглядом, ты бы вскрыла себя по диагонали и с равнодушным угасанием смотрела на дымящиеся фонтаны
но вот оно, твое проклятие
тебя не берет ни сталь, ни стекло
и вместо крови, горячей, совершенной в своем постоянстве ты видишь слизь
и вместо треска взрезаемой плоти ты слышишь резиновый звук кромсаемого воздуха.
ты проклята, и не оставишь камня на камне от этого города,
ты вскроешь его как слоеный пирог и заставишь сожрать свою начинку, и он будет блевать ею, долго и мучительно, не в силах остановить этот липкий ужас, растекающийся по улицам.
ты будешь есть чужие мысли, смакуя, с изяществом бритвы, вырезающей свастику на затылке ребенка.
ты научишь стариков жонглировать своими глазными яблоками и черепами их собак.
и ты не умрешь.
ты будешь засыпать под нацистские гимны и просыпаться от запаха горелой плоти.
ты не умрешь.
пока последний ребенок, выношенный гадюкой и выкормленный слепой кошкой, не принесет тебе
зеркало
город алкогольных паров, выжигающих нутро.
город непрекращающейся, всеобъемлющей и сокрушительной героиновой ломки
тебе кажется, этот город тебя проклял
врешь.
ты прокляла себя сама
в тот самый миг, когда в своем желании согреться ты вырвала чужое сердце и держала его в руках, ощущая горячую кровь, стекающую по запястьям
ты ешь их лица, ты пьешь их души и даже забываешь деликатно поморщиться.
твои глаза нежнейшего молочного цвета... изумительные глаза на прекрасном лице
о, сколько их, охотников за красотой, помнят трепет твоих ресниц, стук твоих каблучков, брезгливо перешагивающих через месиво их бывших тел...
ты вспарываешь взглядом асфальт, и вырываются, вырываются наружу жуткие твари, холодные и липкие как страх, который живет в тебе, как кошмары, выгрызающие дыры в твоем мозгу каждую ночь
ты вспарываешь взглядом людей, и они взрываются, как бумажные пакеты с водой, сброшенные с балкона
и ты брезгливо переступаешь через них, не замечая умиротворения навечно закатившихся глаз, не видя после-вечного спокойствия, играющего на разбитых губах.
я знаю твое самое большое желание...
но ты не сможешь.
если б только могла, ты сама вспорола себя своим взглядом, ты бы вскрыла себя по диагонали и с равнодушным угасанием смотрела на дымящиеся фонтаны
но вот оно, твое проклятие
тебя не берет ни сталь, ни стекло
и вместо крови, горячей, совершенной в своем постоянстве ты видишь слизь
и вместо треска взрезаемой плоти ты слышишь резиновый звук кромсаемого воздуха.
ты проклята, и не оставишь камня на камне от этого города,
ты вскроешь его как слоеный пирог и заставишь сожрать свою начинку, и он будет блевать ею, долго и мучительно, не в силах остановить этот липкий ужас, растекающийся по улицам.
ты будешь есть чужие мысли, смакуя, с изяществом бритвы, вырезающей свастику на затылке ребенка.
ты научишь стариков жонглировать своими глазными яблоками и черепами их собак.
и ты не умрешь.
ты будешь засыпать под нацистские гимны и просыпаться от запаха горелой плоти.
ты не умрешь.
пока последний ребенок, выношенный гадюкой и выкормленный слепой кошкой, не принесет тебе
зеркало
-
-
23.11.2007 в 14:38елена пишите сценарии, а лучше стучитесь в асю, и говорите =)
-
-
23.11.2007 в 17:03sestrizza_alenushka походу свсем плохо? чай с плюшками никто не отменял...
-
-
23.11.2007 в 18:13а вы, Сашенька, стучитесь,стучитесь. я там...